tin_tin

Они поженились почти детьми - а кто в 17 не ребенок?
На фото она - фарфоровая кукла, он - тощий мальчик в рясе. Уже был дьячком.
Дядя - высочайший церковный чин, семейная традиция. Рано или поздно и мальчик пойдет в эту дверь, но пока - любви противостоять было непонятно зачем.
Манана все знала заранее, но будущее было смутным, а он - ее милый, строгий, - был совершенно точно живущим здесь и сейчас.
И он ее любил, а она - его.
Дом у них - проходной двор.
Кто ест, кто ночует, кто лечится, кто батюшке душу лечить принес, а его жене Манане - кастрюли драить, раны бинтовать, детей разнимать и батюшке создавать покой и уют.
Подруги дневали и ночевали, Манана по старой памяти включала на полную мощность Роберта Планта, варила кофе бадьями, глупые сороки дымили, роготали и орали на весь двор.
Соседи считали, что так и надо - попадья может быть только такой, а то ж умом двинуться можно.

Две девочки-хулиганки уже подрастали, и Манана понесла снова. В доме бегали собаки и ругался попугай, батюшка стал уже бородатым, и ни словом не давал понять, что не так все у него должно быть, служил, помогал, даже интервью давал, книги читал - и сам по себе, и девочкам.

И вот тут, как раз перед родами, ему было объявлено: надо стричься в монахи.
Иначе так и останешься протоиереем, а династию надо продолжать, это дело семьи.
И когда он уходил из обычного мира людей, Манана рожала третью девочку, почти не замечая боли.
- Я знала, что это рано или поздно произойдет, - сказала она другу за чарочкой красного вина, - но - не ожидала, что так рано.

Наступила та самая жизнь, которая казалась далекой, как горизонт: батюшка жил в доме, как драгоценный квартирант, и всегда рядом с ним - монашек. Для пригляду, что ли?
И денег у него не проси - а у монашка, батюшке нельзя уже денег в руки брать.
А младенца только папа может успокоить, и как разорется девочка, бегут в церковь Манана с двумя девчонками-хулиганками, и третья - орущий сверток у груди.

Батюшка стал владыкой и сменил имя, уже в третий раз.
Манана с фарфоровым кукольным лицом работает в приюте для сирот, по-прежнему слушает Роберта Планта, все еще курит, и в ее черных волосах - серебряная прядь, как у Индиры Ганди.
Она все знала заранее.

Господа и дамы, ну что-с, сразу к делу, зачем рассусоливать.
Итак, просто перечислим поводы, которыми мы можем воспользоваться для развода на различных этапах совместной жизни. Хронология – произвольная, сами угадывайте, что вам подходит.( Read more... )

Один из самых эффективных советов для семейной жизни девочкам - это научиться вовремя заткнуться и думать о прекрасном.
Это не значит, что мужчины могут трепаться сколько угодно, и им ничего за это не будет.
Но тем не менее - иногда лучше молчать.
Это нетрудно.
Например, девочки, ваш супруг беседует с кем-то и что-то спи...соврал. Вернее, нафантазировал.
Ему так надо в этот момент - просто мальчишество и "я-круче".
А вы знаете ПРАВДУ.
И правда заключается в том, что муж-то пи...привирает.

Так вот - не спрашивайте ничего.
Будьте его напарником и если уж не поддакнете, то хоть молчите!!!

Например:
чувак хвалится соседу, что он на охоте застрелил восемь уток ( к примеру).
И собака у него такая умная, что всех притащила и ни одну не заныкала.
Сосед ахает и в глазах у него явственно читается - врешь ведь, но как тебя поймать-то? И хорошо ведь врешь. И сам лихорадочно вспоминает мало-мальски достойную ответную версию.
Ну?
И кому от этого плохо?
Гуманистические идеалы человечества пострадают?
Или ваша совесть накроется одеялом и будет рыдать?
Так чего же вы, девочки, вступаете с разоблачениями?
- Да когда это ты уток-то стрелял! - восклицаете вы, бледнея от собственной правдивости. -Ты ж и стрелять не умеешь, и ружья у тебя нет!

Все, капец.
Все раздавлены, уничтожены, мальчик отшлепан и ведом домой, в угол.
И он может даже не устроить скандал - но теперь вы в его глазах нечто вроде мамочки, которая так и норовит поймать на месте преступления и перевоспитать в хорошего, правдивого, идеального мальчика, который челочку зачесывает набок, а старушек за руку - и через дорогу.
Вы ему не друг, не братан, не пацан.
Так что - закройте рот, хотя бы иногда, это нам еще Юля-Улица говорила.

Тема лежит на поверхности, ее подкинули мне те пару человек, которых возмущает моё невежество в отношении пары Нина-Грибоедов.
Начну аб ово.
Дети мои, помнится, еще на курсе втором Манана из Дманиси, курсами тремя старше (дедовщина везде есть, особенно в среде грузинских баб), пересказала содержание писем АлексанСергеича к некой балерине из Мариинки - ты, мол, не переживай, что я женился, эта дура Нинка не стоит одного твоего изношенного пуанта!
Девочка я хоть и была эмоциональная, но вязать меня не пришлось - пережила это страшное открытие при помощи комментария - "Надо же, вот козел".
Попозже тайные замыслы Невидимых Отцов стали понятны - чтобы укрепить мысль об исторической и неизбежной дружбе народов в голове коллектива, нужны красивые мифы. Как же не использовать брак пресыщенного петербургского щеголя и бабника, великосветского русского, на провинциальной грузинской дурехе-княжне?! Само же в руки плывет!
Хорошо, подумала я, ну и Бог с ними, механизм понятен. Нету так нету.

Шли годы, смеркалось, как говорит Бакушинская.
Я думала уже о совсем других парных сочетаниях - своих собственных, но приходилось учиться у классиков - например, Антоний и Клепатра, или Лиз Тейлор и Ричард Бартон, или там - Марлен Дитрих и Жан Габен. А, еще Лоуренс Оливье и Вивьен Ли.
А еще Одри Хепберн любила всю жизнь придурка Мела Феррера.

Да, я люблю любовь мужчины и женщины.
Да, я считаю, что это - мерило всего.
Любовь к ребенку, сестре, отцу - естественна, а что тебе в чужом незнакомом человеке, который тебе даже - не сосед?!
А ты о нем думаешь.
Просыпаешься - думаешь, на облака смотришь - думаешь, и в каждом облаке его лицо, идешь по улице - и думаешь, что вот-вот его встретишь, видишь ребенка - думаешь, а у нас был бы такой красивый ребенок, идешь на работу - думаешь, понравится ему или нет, что меня назначили на должность? Может и не понравится.
Засыпаешь и уже думаешь во всю мощь, на всю катушку, как не в себя, утопая в жжении и накрываясь медным тазиком.
А ведь ты такая умная и хорошая, а он - козел.
А ты его все равно...нет, не будем говорить это слово, просто скажем - ты о нем думаешь и не можешь перестать думать.

Вернемся к легендарным парам.
Сколько там было всякой грязи, вы бы только знали.
Измены, мордобои, пьяные разборки, клевета, жестокость, вранье, отравления, разводы, разделы имущества, да мой язык отказывается все перечислять!!
К любой паре можно нарыть компромата - от души.
Ищут, как правило, те, кому за это платят.
Либо - те, у кого не было никакой истории любви. Ну, что-то было, наверное, скучное и полезное, как пареная репа. Но душа обижена недостачей страсти, обиженной душе хочется сатисфакции - тогда совершенно оправданно нарыть компромат на другого. Он ее не любил, она была до него шалава, и вообще они поженились потому, что скрывали свои грешки. А на самом деле они друг друга ненавидят, она старше его на шесть лет, а он бегает к бабе напротив.

Хорошо.
Я поняла вашу мысль.
Единственное, что бы мне хотелось опротестовать - не сам факт любви Нины и Грибоедова (в которой я не сомневаюсь), а в том, КАК его запаковали.
Всякая искусственна идеализация чревата компроматами, а всякий компромат чреват одноглазостью.
Я бы раскрыла все документы с грифом "секретно", предала гласности письма, сопоставила факты и сделала выводы - но мои собственные выводы, не ваши!
Почему-то мне кажется странным, что юная вдова так и не вышла замуж повторно.
И зачем она такой памятник забахахала своему неверному мужу? Не было там никакой любви, не-бы-ло! Вот тоже мне, денег некуда было девать.
Глупая баба, не в пример сестре Екатерине, которая стала царицей Мегрелии, а сама до смерти таскала тетрадку стихов Бараташвили. Ну, сестры, давали жару!

Так вот, мысль моя описала круг и вернулась на исходную точку.

Люблю, грешница, поговорить. Тема такая: приведите мне примеры Великой Пары.
Идеальной, по вашему мнению - Ромео и Джульетта не в счет, там тоже все ох как не гладко было.
Ну, - о ком можно всласть поговорить.

Эта правдивая история правдива от первого и до последнего слова, и я обещаю, что не приукрашу в ней ни веточки, ни реснички, но тогда не сетуйте, что история эта покажется вам взятой из самого слащавого из бразильских сериалов.
Девушка по имени Анита жила себе с мамой, папой и младшей сестрой.
Все у них было хорошо – папа был умный, веселый и могущественный: локально могущественный, но какое имеют значение размеры королевства!
Мама была нежная, аристократичная и бестолковая – что было совершенно логично при таком короле.
Анита училась в медицинском институте, училась отлично – она все делала отлично, - и жила себе как принцесса, каковой, в принципе, и являлась.
Потом кто-то наверху, видимо, запил, или – простите за богохульство – зазевался, или приболел слегка, упал и стукнулся виском об угол небесного сейфа, и вся прописанная заранее отлаженная жизнь пошла сдутыми со стола ветром белыми листами – и так быстро, так стремительно, что не было никакой возможности хотя бы закрыть лицо руками, чтоб не покалечиться.
Папа умер.
Началась война. Кончились деньги. Мама продала квартиру, отдала деньги в какой-то пшик-банк, и он испарился – то есть ни дома, ни денег не стало. Ну, мама никогда не отличалась практичностью, а после папиной смерти вовсе растерялась, и лучше бы ничего не делала, а то при каждом ее движении рушилось и то немногое, что оставалось.
Младшая сестра заболела. Анита от переживаний резко поправилась на 17 килограммов.
Платить за учебу стало нечем.
Короче говоря, наступило нечто, после которого идет сразу конец света.( Read more... )

Наш юный родственник Джаба – не парень, а загляденье: красавец, Жан-Клод Ван-Дамм, только лучше!
Высокий, стройный, стильный, с прирожденным вкусом к хорошей одежде и грацией танцора – даже не верится, что родился и вырос в деревне, в горах. И не дурак: поступил на медицинский и проучился там год, но потом денег не хватило на продолжение учебы. Весельчак, кутила, транжира и мот, что заработает - тут же и просадит, притом душа нараспашку, снимет с себя последнее и отдаст без оглядки.
Девочки на него сыплются сами, как мухи на мед, но все как-то ему не везло: выбирал не тех. Сколько раз он уже объявлял: все, женюсь! и потом все рушилось, - не сосчитать.
Один раз влюбился правда не на шутку.
Привел к нам девочку Ингу: лебедь, а не девочка! Танцовщица. Семнадцать лет. Ангельское лицо.
Пара они были красивейшая.
Он не знал, как ей угодить, чем порадовать: каждый божий день что-нибудь дарил, а на премию купил ей роскошный мобильный телефон: во-первых, подарок стоящий, во-вторых, всегда можно позвонить и узнать, где она.
С его слов, все шло гладко, как по льду: ее семья согласна, его семья вообще не против – кроме брата, но он зануда, кто его спрашивает, и все-таки что-то не так.( Read more... )

Гидромассаж - моя любимая процедура.
Ложишься в теплую ванну, откидываешь голову назад, и Русико начинает под водой орудовать шлангом.
Сорок минут полной нирваны - но мне трудно молчать столько времени.
Из соседнего кабинета слышно, как переключили диск, и начинается меланхоличная, сладкая песня любви.
- Ой, вот это я люблю! - оживляется Русико, и ее строгое лицо разбегается в улыбке.
- Я тоже, - подхватываю я.
- Вот из-за такой музыки я и вышла замуж за своего мужа, - как будто вскользь говорит Русико. И замолкает.
Я не тороплю.
Я знаю, что она сейчас расскажет.
Истории находят меня сами - как обкатанная морская галька на пальцах прибоя.
- А я, дура, мучила его четыре года. Он пел под окнами с гитарой - как он чудесно пел! Почему я была такая дура?!
А потом вышла-таки за него.
Влюбленная, ждала, когда же он снова возьмет в руки гитару и споет для меня.
А он не пел.
Спрашиваю - где гитара? Молчит.
Спросила у ребят, его друзей.
Они рассказали: Нугзар поклялся, что если Русико согласится и выйдет за меня, в жизни больше не возьму гитару в руки.
Я чуть на рассорилась с ним навсегда. Плакала, умоляла, жалела, что так долго не соглашалась.
Нет и нет.
Только один раз, когда дочка поступила в институт, поддался на ее уговоры и решил сыграть - через столько лет!
И гитару принесли семиструнную, а он играл на шестиструнной.
Что-то не получилось у него. Отвык. Забыл.
Русико знаком просит перевернуться на живот.
- Мы так хорошо жили - а потом, когда наступили те ужасные времена, и все ходили злые, Нугзар жаловался сыну: я женился на твоей матери, потому что она была нежная, милая, слова лишнего не говорила, а теперь - что с ней такое?! Откуда у нее этот длинный злой язык?
Я не вижу ее лица, но чувствую, что она усмехается.
- Тогда все изменились, - говорю я.
- Что мы только не пережили, - старательно водит шлангом Русико. - Так без него плохо...
Я снова переворачиваюсь и смотрю в ее милое тонкое лицо.
- Его уже нет? - уточняю я с уколом жалости в сердце.
- Нет, -качает она головой.
- Вы такая стройная, - не могу удержаться, глядя на ее совсем девчоночий стан.
- Я танцовщицей была, - улыбается Русико. - И на лице ничего не видно, а ведь мне уже скоро шестьдесят.
Массаж продолжается, но я уже надолго вышла из нирваны.
Женщины, женщины.
Они живут дольше своих мужчин.
Они их помнят.
Они жалеют о невозвратном - не ведая, что трагическая красота все равно остается красотой.
Может быть, в другом мире есть место, где влюбленные исправят все ошибки этой жизни.
И там Нугзар снова будет петь для своей возлюбленной в высоком окне.

В Тбилиси каждый второй – выпускник театрального института.
Другой вопрос, что не каждый первый, второй или даже пятый из этих выпускников связан с театром: вы можете встретить их и поющими на сцене, и передающими новости на разных телерадиоканалах, они работают офис-менеджерами, флористами, дизайнерами и даже имеют свой бизнес.
Вот такое противоречивое и многогранное образование дают в нашем театральном институте.
А бывает, что человек и актерствует, и вдобавок чего-нибудь еще для души и для денег придумывает.
А особенно интересно бывает, ежели человек – актер женского полу. Говоря человеческим языком, ежели это грузинская актриса.
Будь она трижды Айседора Дункан и Элеонора Дузе, она может рассчитывать на успех у прессы, публики, да и у самой себя, лишь при таком раскладе: карьера и семья. Успешная карьера плюс успешная семья – вот так.
Не будем лукавить – во всем мире это так. Даже Кортни Лав, отпетая оторва, и та успела побыть женой великого Курта Кобейна и даже родила ему ребенка. А что уже говорить о девушках из более приличного общества! Таков прессинг общественной морали – мировой морали причем.
Хотя Цисана от общественного мнения совершенно не страдала. Она от рождения создана быть актрисой и женой одновременно.
Востроглазая, легкая и смешливая Цисана влюбилась в своего будущего мужа через телевизор. Уже тогда Он был универсальным актером, подающим надежды, будущим светилом и кем-то там еще.
Цисана приблизилась к мечте и поступила в театральный – Он к тому времени уже стал звездой.( Read more... )

...Наша дружба с Иваной (да-да, ее так и звали – Ивана) произрастала из нашей некоторой отчужденности от общего студенческого братства: нас называли нацкадры. Мы с ней были не одиноки: нацкадров было пол-группы, из братских республик да еще горстка иностранцев.
Хотя какой из Иваны был нацкадр, я не очень понимаю: чистокровная русская, разве что родом из Риги. Хотя все-таки ее интеллигентность, болезненная деликатность и полное равнодушие ко всему советскому отличали ее от простоватых, пышущих жизненной силой комсомолок филфака.
В ней была печаль и надломленность, смирение перед жизнью, и меня это все страшно раздражало.
- Ванька, ну что ты квелая такая?! – эта фраза рефреном звучала на протяжении всех наших двухгодичных отношений.
Большие глаза, еще больше увеличенные выпуклыми линзами очков, смотрели на мир как кролик на надвигающегося удава.
Ивана любила.
Нет, не так: Ивана ЛЮБИЛА.
Она любила своего одноклассника и жила этой любовью. Она просыпалась с мыслью о Нем, ходила, ела, читала, слушала лекции – и была всегда мысленно где-то в другом месте.
Если она раскрывала рот, то рассказывала о Нем.
Его звали Дима. Дима Завьялов. Я никогда не забуду имя человека, который был постоянным призрачным спутником наших первых двух студенческих лет.
- Я знаю, что он меня не любит, и никогда не полюбит, - спокойно говорила Ивана, - но мы близкие друзья.
- И он знает о том, как ты к нему относишься? – недоверчиво спрашивала я, внутренне бушуя от смеси жалости и возмущения.
- С шести лет, - кивала хрупкая – так и хотелось переломить, как стебель, - Ивана.
Со мной она могла говорить часами. У меня есть, как говорил О’ Генри, дополнительная функция в виде Человек-Плечо: люди кладут на меня головы и выплакивают свои горести.( Read more... )